192

иных правил, и мы пока можем не понимать, почему эта видимость создается. Но мы можем задать естественные логические вопросы.

Почему инертная масса эквивалентна гравитационному заряду, ведь это принципиально разные с логической точки зрения величины? Ведь гравитационный заряд, скорее, аналогичен заряду электрическому, который не эквивалентен инертной массе. Почему инерциальные системы отсчета кажутся выделенными на фоне всех остальных? Ведь любая система отсчета — это лишь способ описания явлений, и все они должны быть логически равнозначны. Эти и подобные им вопросы уже даже на интуитивном уровне создают ощущение, что с подобными правилами что-то не так. И похожие мысли неоднократно высказывали ученые в разные времена. Именно размышления над подобными вопросами и привели к созданию полевой физики.

Мы не зря упомянули здесь термин «интуиция». Ведь если эксперимент подобен зрению человека, то дедуктивное мышление подобно некому «шестому чувству». Чувству, позволяющему отрицать те или иные выводы и результаты как неестественные и чувствовать существование невидимых связей в различных явлениях, на первый взгляд совершенно не похожих друг на друга. Это подобно своеобразной вере в то, что одни выводы никак не похожи на истину, хотя они и соответствуют видимому поведению тел в экспериментах, а другие являются как раз попаданием «в точку», хотя они пока не очень-то стыкуются с опытными данными.

Мы здесь не говорим о мистике или о чем-то подобном. А напротив, об очень важной и объективной стороне физической методологии, которой на протяжении всей истории науки не уделялось должного внимания. Например, общеизвестно, что Эйнштейн ни за что не мог примириться с квантовой механикой, считая ее неестественной и временной, хотя он сам стоял у ее истоков. Даже когда факты и экспериментальные данные требовали от него другого, и он был вынужден постепенно соглашаться с этой теорией, он все равно не переставал считать ее не более чем теорией переходного периода.

Фарадей пришел к интуитивному ощущению существования некого невидимого поля и неплохо оперировал им в построении своей электродинамики. Как в последствии и Максвелл. Хотя многие ученые того времени с большим трудом и сомнениями воспринимали их модели. Не то чтобы они не могли их понять. Похоже, что они не могли их почувствовать, проникнуться похожим восприятием и мировоззрением.