Для всех четырех нитей имелось очень неудачное следствие опро­вержения общепринятой теории, как объяснения, хотя серьезных кон­курирующих объяснений не предлагалось. Так получилось, что защит­ники общепринятых теорий — Поппер, Тьюринг, Эверетт, Доукинс и их сторонники - обнаружили, что непрерывно защищаются от уста­ревших теорий. Спор между Поппером и большинством его критиков (как я уже отметил в главах 3 и 7), главным образом заключался в за­даче индукции. Тьюринг провел последние годы своей жизни, по сути защищая, высказывание о том, что человеческим мозгом управляют не сверхъестественные силы. Эверетт прекратил научное исследова­ние, перестав продвигаться вперед, и в течение нескольких лет теорию мультиверса почти в одиночку защищал Брайс ДеВитт, пока в 1970-х годах прогресс в квантовой космологии не вынудил ученых из этой области принять ее для практического использования. Однако проти­вники теории мультиверса как объяснения редко выдвигали конку­рирующие объяснения. (Теория Дэвида Бома, о которой я упоминал в главе 4, — исключение). Вместо этого, как однажды заметил космо­лог Деннис Скьяма: «Когда дело доходит до интерпретации квантовой механики, нормы аргумента внезапно падают до нуля». Защитники те­ории мультиверса обычно сталкиваются с тоскливым, вызывающим, но бессвязным призывом к Копенгагенской интерпретации — в кото­рую, однако, вряд ли кто-то верит до сих пор. И наконец, Доукинс каким-то образом стал публичным защитником научной рациональнос­ти именно от креационизма, а в более общем смысле, от донаучного мировоззрения, которое со времен Галилео уже устарело. Самое угне­тающее во всем этом – то, что пока защитники наших лучших теорий о структуре реальности вынуждены расточать свою умственную энер­гию на тщетное опровержение и переопровержение теорий, ложность которых известна уже давно, состояние нашего самого глубокого зна­ния не может улучшиться. Как Тьюринг, так и Эверетт легко могли бы обнаружить квантовую теорию вычисления. Поппер мог бы разра­ботать теорию научного объяснения. (Если честно, я должен признать, что он действительно понял и разработал некоторые связи между сво­ей эпистемологией и теорией эволюции). Доукинс мог бы, например, продвигать свою собственную теорию эволюции реплицирующих идей (мимов).