Как бы сильно Эйнштейн ни любил принцип Маха, но пожертвовать принципом эквивалентности он был не готов. Поэтому общая теория относительности стала такой, какой мы ее знаем. Массы тел остались столь же туманными характеристиками, как и в классической физике, а принцип Маха после смерти Эйнштейна канул в Лету и был почти что забыт. За прошедшее столетие современная физика ушла еще дальше от реализации идей Маха. И если бы не появилась полевая физика, то мы говорили бы о том, что Мах опередил всю физическую науку своего времени не на сто, а может быть, на двести или триста лет, а может быть, и навсегда.

Полевая физика не опирается на принцип Маха и не использует его в своих построениях. Изначально представления о динамической инерции возникли во многом именно так, как изложено в этой книге. Важную роль в успехе сыграло неоднократно упомянутое на страницах книги виденье устройства Мира как целостной конструкции, а также представления о существовании глобального взаимодействия и невидимой полевой среды. Принцип Маха попал в поле зрения уже после. И тем не менее, именно полевая физика смогла материализовать те интуитивные догадки, о которых говорил Мах.

В полевой физике динамическая масса, определяемая в первую очередь глобальным взаимодействием, полностью воплотила основную идею Маха. Нашлись даже формулы для выражения этой связи. А также уравнение движения полностью приобрело относительный вид и пропало выделенное положение инерциальных систем отсчета. Даже умозрительное суждение Маха о том, что если бы вращающийся сосуд вырос

205

до размеров Вселенной, то силы инерции стали бы действовать уже не на него, а на все остальные тела, нашло свое воплощение! Мы увидели это, когда в первой главе выводили выражение для силы Лоренца из сил инерции. Тогда, чтобы правильно описать движение, нам пришлось признать, что для электрической компоненты массы не сама маленькая заряженная частица, а вся громадная Вселенная движется неинерци-ально и подпадает под действие полевых сил инерции!

Мах не конкретизировал свои идеи в виде конечных выводов и не облек их в какую-либо количественную форму. Говоря о том, что массы тел определяются взаимодействием со всеми остальными телами во Вселенной, он не оставил никаких намеков на то, как именно эта связь выглядит. Говоря об относительности любого движения и отнесении его к системе неподвижных звезд, он не оставил никаких советов о том, как для этого следует преобразовать классическое уравнение движения и как проводить конкретные расчеты. Возможно, именно поэтому его идеи и были незаслуженно забыты. Они оказались интересными, но не практичными.