Я, конечно, не отрицаю, что во многих предметах, где увеличи­вается знание, включая архитектуру, появляются специализации. Од­нако это не односторонний процесс, т. к. специализации часто исчеза­ют: колеса уже не проектируют и не изготавливают колесные мастера, плуги — мастера по плугам, а письма уже не пишут писцы. Тем не менее, достаточно очевидно, что тенденция углубления и объединения, которую я описывал, не единственная: параллельно ей происходит не­прерывное расширение. Поясню: новые идеи часто не просто вытесня­ют, упрощают или объединяют существующие. Они также расширяют человеческое понимание до областей, которые раньше не были поняты совсем или о существовании которых даже не догадывались. Они могут открывать новые возможности, новые проблемы, новые специализации и даже новые предметы. И когда это происходит, мы можем получить. по крайней мере на время, больше информации для изучения, чтобы понять все это.

Возможно, медицина — наиболее распространенный пример рас­тущей специализации, которая кажется неизбежным следствием роста знания, когда открывают новые способы лечения многих болезней. Но даже в медицине присутствует противоположная тенденция объедине­ния, которая непрерывно усиливается. Общеизвестно, что многие функ­ции тела, как, впрочем, и механизмы многих болезней, еще мало изуче­ны. Следовательно, некоторые области медицинского знания все еще состоят, главным образом, из собрания записанных фактов, навыков и интуиции врачей, имеющих опыт в лечении определенных болезней и передающих эти навыки и интуицию из поколения в поколение. Други­ми словами, большая часть медицины все еще не вышла из эпохи эмпи­рических правил, и вновь обнаруженные эмпирические правила стиму­лируют появление специализаций. Но когда в результате медицинских и биохимических исследований появляются более глубокие объяснения процессов болезни (и здоровых процессов) в теле, увеличивается и по­нимание. Когда в различных частях тела, в основе разных болезней обнаруживают общие молекулярные механизмы, на смену узким тео­риям приходят более обобщенные. Как только болезнь понимают на­столько, что могут вписать ее в общую структуру, роль специалиста уменьшается. Вместо этого врачи, столкнувшись с незнакомой болез­нью или редким осложнением, могут положиться на объяснительные теории. Они могут посмотреть эти факты в справочнике. Но затем они смогут применить обобщенную теорию, чтобы разработать необходи­мое лечение и ожидать, что оно будет эффективным, даже если никогда раньше оно не применялось.